Сегодня, 17 мая, Борису ТОРКОВУ исполнилось бы 95 лет. Родился он в 1926 году в деревне Яковлево-Запольская Ленского сельсовета. В 1943 году был взят из десятого класса Яренской средней школы в армию. В Яренске работал председателем Софроновского сельсовета, инструктором райкома КПСС, но основная деятельность была связана с местной печатью: заведующий сельхозотделом районной газеты «Ленский колхозник», собственный корреспондент газет «Заря коммунизма» и «Двинская правда», заместитель редактора, литсотрудник районной газеты «Маяк».
В честь Бориса Ивановича названа улица в Яренске, его имя занесено в Поморскую энциклопедию и энциклопедию «Архангельские журналисты: ХХ век».
Один из его друзей юности Борис Велигжанинов так вспоминал о нём: «Бориса Ивановича Торкова называли настоящим журналистом, потому что он был смел и честен. На его имя шли письма, где назывались беспорядки, злоупотребления. Ему звонили, его останавливали на улице незаслуженно обиженные, не желающие мириться со злом. Торков не отгораживался от мирских бед, колючих и неудобных тем. Фельетоны непугливого газетчика были беспощадно злы, он всегда оставался сторонником высокой гласности.
Не благодушествовал газетчик, давая материалы с заседаний исполкома, сессии Софроновского сельского Совета, депутатом которого избирался все эти годы. Никто не назовёт розовыми любые другие выступления. А история родного края? Мало кто лучше знал и пропагандировал её.
…С Борисом Ивановичем нас связывала крепкая и верная дружба ещё с далёкой военной поры. Не папымаминкиными сынками росло, не белоручками выросло – каждый до своей вершины — наше поколение – мальчишки 1926 года рождения. Разбежались в разные стороны наши пути-дороги, каждый из нас нашёл своё место в жизни. И, пожалуй, более хлопотливое досталось Борису Ивановичу.
Много ли поговоришь за те два-три часа, когда собирались вместе, да и то не каждый год. И всё то, что было недопето, недосказано, восполнялось письмами. И письма – это тоже литературное наследие, многолетний творческий труд, где все его задумки и чаяния – сбывшиеся и несбывшиеся, вся его трудовая и личная жизнь. И нет среди них ни одного «серенького» – отписки, в каждом своя изюминка, меткое, что афоризм, словцо, мягкий юмор.
— Привет из весеннего Яренска, пока не цветущего, но дотаивающего!
— Проводили в марте зиму. Блинов не было! На столб тоже не лазил… Вот если б туда пианино подвесили.
— Никак не найдут воду в яренском водопроводе. Вроде бы не в вечной мерзлоте выкладывали трубы.
Пожалуй, во всём, в большом и малом, бескорыстно делился со всеми Борис Иванович. И лишь о своём недуге, изнурительной борьбе с болезнью старался умолчать. А если и высказывался, то не плачась, не жалуясь, а всё с той же доброй усмешкой:
— Хромаю уверенно! Смерть мухам!
— Коробку передач заело, — лишь до калитки смог проводить меня Борис Иванович в последнюю нашу встречу.
Имея законное право на заслуженный отдых, когда можно было бы заняться отложенным на «потом» «Нашествием», другими залежавшимися рукописями, Борис Иванович не ушёл в «отставку». Он, казалось, не мог жить, дышать без своей родной газеты, в которую пришёл в 1958 году. Работа до последнего часа, последнего вздоха, последнего удара изношенного сердца была тактикой и стратегией скромного журналиста и настоящего человека Бориса Ивановича Торкова».
Олег Угрюмов
