Четверо путешественников, двоим из которых — всего двенадцать лет, преодолели сто километров по капризной Вычегде.
#Маяк29 #Ленскийрайон #Ленскийрайон_Общество
Волна, бегущая по широкой поверхности реки. Ветер, гоняющий по необозримым пляжам крохотные песчинки. Солнце, ласково касающееся кожи тёплыми лучами. Грозы, поражающие своей мощью и зрелищностью молний. Крепкий загар. Необычайно красивые виды и тягучее время бесконечных дней. Всё это найдёт «приключенец», отважившись на сплав по нашей дивной реке – Вычегде.
Для меня сплав по Вычегде уже давно стал главным событием ежегодного отпуска. Мне не нужны южные курорты с бесчисленными толпами туристов. Моему сердцу ближе наш край, размеренный, спокойный, с налётом суровости. И пусть Вычегда бывает капризна, а погода своенравна и непредсказуема, для меня нет ничего лучше, чем медленно идти на лодке вниз по течению большой реки. И так думаю не только я, каждый год со мной на сплав идут трое – четверо мальчишек, как правило это дети моих друзей, но они так же как я влюблены в родной край.
Маршрут стал уже привычным, берега и речные повороты мы со Славиком МИНИНЫМ уже наизусть знаем. Славику двенадцать. Со мной на сплав ходит с девяти лет. И у нас есть свои любимые острова, на которых мы обязательно стоим по два дня. Тимофей ЕРМОЛИН и Данила ЗАДОРИН в подобных мероприятиях новички, и сплав стал для них своеобразным инструментом для проверки характера и выносливости.
Песчаный пляж, это не курортный отель, а лодка – не круизный лайнер. На сплаве всё нужно делать самим: разгрузить или загрузить лодку, установить палатки, натянуть тент, насобирать дров и развести костёр, приготовить еду и вымыть посуду. Причём последнее, пожалуй, является для парней самым трудным с психологической стороны, домато мало кто посуду всё время за собой моет, там мамы и папы есть. Трудности сплава, безусловно, важны и закаляют мальчишеский дух, а ещё сплачивают парней, делая их друзьями.
Но запомнятся в итоге не трудности. Запомнится возможность увидеть окружающий мир, по-настоящему, не через стекло оконной рамы или автомобильной двери, не по экрану телевизора или планшета, а в воочию. Возможность круглые сутки дышать чистым воздухом и каждый день ходить босиком по мягкому песку. Возможность почувствовать свободу от поведенческих рамок и ограничений, когда можно сколь угодно бегать, голосить, валяться, играть в «кто кинет тапок дальше всех» и не слышать требований перестать баловаться. Возможность ложиться спать и вставать, когда захочется. Возможность быть счастливым на каком-то первобытном уровне.
Обычно маршрут сплава начинается от Межогского моста и заканчивается в Рябово. Но в этом году в силу определённых причин дистанцию сократили. Вышли из Затона завершили в Литвино. Когда планировали маршрут и прикидывали расстояние при помощи «линейки» на ЯндексКартах, выходило 70 километров. Однако, когда шли по реке, стали целенаправленно фиксировать щиты с обозначением дистанции (уж не знаю почему, но в прошлые годы мы этого не делали), и вот что получилось: чуть выше Запани Яреньги стоит щит со значением двести, а в Литвино цифра на щите – сто. И получается, что фактически мы преодолели чуть более ста километров.
Вычегда река своенравная, здесь может быть и полный штиль, и встречная верховая волна, и ураганный ветер с волной под полметра. Поэтому ходим на металлических лодках, но без мотора, только на вёслах. Лодку в этом году нам предоставил дедушка Тимофея, Владимир Иванович СОФЬИН, из Литвино нас вместе с лодкой забрал Владимир КРАСКОВ, а телегу для лодки дал Дмитрий ЕШКИЛЕВ. Мы с ребятами искренне благодарны этим людям за помощь!
Алексей ЧЕШКОВ
Фото автора
Тимоха. День первый
Наконецто закончили укладывать бесконечные вещи в лодку. Даже удивительно, как эта груда барахла поместилась, и при этом осталось довольно много места для нас. Михалыч командует надевать жилеты и садиться в лодку. Отчаливаем. Отец желает нам удачи, напоминает, чтобы держались дальнего берега (там глубже) и снимает на смартфон как мы медленно, с каждым гребком вёсел отдаляемся от берега.
Урааа! – сидящий на вёслах Михалыч радуется началу сплава.
Скинь мне видео в «вацапе», кричит Михалыч моему отцу.
Дедушка машет нам рукой, после чего они с отцом садятся по машинам и уезжают. А мы медленно, словно крадущиеся черепахи, продвигаемся по мелководью Затона.
Вот ведь, сели. – Михалыч поднимает вёсла на борта и выпрыгивает из лодки. – Ну, чего сидим?! Кого ждём?! Помогайте!
Я первым спускаюсь в воду, ноги скрывает чуть выше щиколоток. Задаюсь вопросом, как мы вообще тут плыли.
Так чего, выходите! – поторапливаю ребят. – Говорили же, дальше надо огибать!
Ерунда, сейчас стащим, – Михалыч тянет лодку за нос. Мы толкаем в корму.
Таких мелей встречается несколько. И только ближе к середине пути по Затону становится достаточно глубоко для спокойного хода лодки. Затон кажется бесконечным поворотом с одинаковыми ивовыми зарослями по берегам. И если на моторе мы с дедушкой преодолеваем его за считанные минуты, на вёслах этот путь растягивается на часы. Торопиться вдруг становится некуда, и время словно останавливается. Кажется, что этот день не кончится никогда, как и Затон.
Данила. День первый
Как думаете? Кто первый захочет сойти с маршрута? Данила или Тимоха? – Михалыч смотрит поочерёдно в глаза каждого из нас. Славикто точно не захочет сойти, ему такая жизнь в привычную радость.
Вполне вероятно, что я, пожимает плечами Тимофей.
Или я, задумываюсь: а ведь мне действительно может не хватить цивилизации или общения с другими людьми! И именно после вопроса во мне появилось сильное сомнение, что смогу так долго жить на реке. Не к месту подумалось об отсутствии удобств. Затем на меня сел очередной овод, и я его с особым удовольствием прихлопнул и кинул в реку. И как уже было раньше, какаято рыба схватила ещё трепыхающуюся жертву и уволокла под воду. «Так тебе и надо, подумалось мне, не будешь меня кусать».
Затон немного раздвигается, по центру появляется островок.
Раньше здесь острова не было, с сомнением говорит Михалыч. – Или я не помню просто. Мы с Затона до этого только один раз стартовали, ещё в году шестнадцатом или семнадцатом.
Мы проходим сквозь узкое водное горлышко между берегом и островом.
Это что, уже Вычегда? вопрос сам срывается с моих губ при виде широкого пространства воды, совсем неожиданно для меня открывшегося впереди.
А мне уже начало казаться, что плыть нам по Затону до самого вечера, и тут такой простор – очень неожиданно.
Купаться хотите? Михалыч вывел лодку из Затона и стал грести наперерез реке, к противоположному песчаному берегу.
Да, хотим! – практически в один голос ответили мы.
Так и повелось с первого дня – хотим купаться, значит, пристаём к песчаному берегу, скидываем жилеты и купаемся, затем чуток обсыхаем и снова в путь. В будущем я буду более другого вспоминать именно эту возможность поплавать в любое время.
Михалыч. День третий
Этимто хорошо, они в палатке, ворчит Тимоха, имея в виду Славика и Данилу, спрятавшихся в палатке от налетевшего ветра с противной моросью.
Автомобильный тент, натянутый между кустов ивы, под которым находимся мы с Тимофеем, выгибает вверх, словно большой парус. Удерживающие полотно верёвки натягиваются звенящими струнами. Хватаюсь за край тента, тяну вниз.
Ктото должен был остаться снаружи и контролировать ситуацию, отвечаю, перекрикивая вой усилившегося ветра, мог бы тоже в палатку пойти.
А ты что, один был тут? Сейчас гром будет, – Тимоха улыбается, а небосвод заполняется яркой вспышкой молний, следом за которой приходит громовой раскат.
Ветер вырывает тент из рук, приходится подпрыгивать, чтобы ухватить его снова. Морось сменяется тяжёлыми крупными каплями, перерастающими в сплошную стену воды, щедрые порции которой зашвыривает к нам ураганный ветер. Палатки то пригибает к земле, то вспучивает. На душе неспокойно. Прошу Тимофея заменить меня, а сам беру лопату и иду к палаткам. Холодный дождь нещадно лупит по голому торсу, шорты моментально промокают и становятся тяжёлыми, прилипают к ногам. Тороплюсь, закидываю песком края палаточных тентов, проверяю оттяжки и наваливаю песок на удерживающие колышки. Теперь не унесёт!
Тимоха чтото кричит, не могу разобрать изза творящейся вокруг свистопляски. Оборачиваюсь к нему и вижу, как тент вырывает из рук парня, тащит вверх, вкопанные по периметру опоры ходят ходуном. Ветер настолько силён, что даже сплошной поток дождя не способен придавить полотно к земле. Бегу туда. Вместе с Тимофеем повисаем на тенте, ощущение такое, что вотвот взлетим… И тут всё заканчивается, резко, будто и не было никакого урагана. Чёрная туча растворяется в заполненной солнцем синеве неба, остаются лишь небольшие и довольно редкие белые кучевые облака. Мы с Тимофеем некоторое время молча смотрим друг на друга, а потом начинаем смеяться в полный голос, это сходит нервное напряжение.
Эй, выпустите нас, раздаётся из палатки, нам самим не открыть.
Со стоянки вышли поздно. Гроза случилась после обеда, ближе к трём пополудни, мы её ждали, были предупреждены. Погрузились в лодку только часам к шести вечера, пока обсушили тенты палаток, пока собрались… В первой трети июля закат поздний, можно плыть и вечером.
Славик. День десятый
Сегодня кино смотреть будем? спросил Тимоха, глядя на Михалыча, макающего в чай сухарь.
Нет фильмов, кончились, – ответил Данила за Михалыча.
Предыдущие дни, поздними вечерами, мы собирались в палатке Михалыча и Данилы, чтобы посмотреть кино на смартфоне или просто поболтать.
Только та документалка осталась, ответил наконец Михалыч, расправившись с сухарём, под которую вы вчера дружно спали.
Я не спал, а смотрел! – возмутился Тимоха. – Это они спали.
Я тоже смотрел, – вставил Даня. – Ну почти. Одним глазком.
Можем книжку почитать, – предложил Михалыч. – Я вам почитаю, а вы послушаете.
Давай, – сразу же согласился Даня. – А какую? Свою? Как тогда, в походе с Ваней?
Я не помню, которую тогда вам читал, – Михалыч посмотрел в сторону угасающего заката. – Давайте всё под клеёнку спрячем и пойдём в палатку.
В смысле, свою? – зацепился за сказанное Даней Тимоха.
Я написал три романа, пояснил Михалыч, вот один из них и почитаю вам.
Так я и узнал, что Михалыч пишет романы. А до этого даже подумать о таком не мог, удивил меня друг моего бати…
А на следующее утро Михалыч удивил нас всех. Встали мы (пацаны) поздно, почти к обеду, потому как полночи слушали как читает Михалыч, а потом до утра слушали как напротив острова в Слободчиково громко играет музыка и ктото чтото кричит в микрофон. В общем, просыпаемся, выходим из палаток, а у Михалыча на столе тесто стоит и бутылки с растительным маслом. В тот день мы очень много пончиков съели, ещё и по банке сгущёнки к пончикам получили.
Да, это запомнилось!
